Курс на запад¹⁶

Китай – огромное государство, причем настолько, что некоторые его регионы, окажись они вдруг независимыми, стали бы очень крупными странами. Административно весь Китай делится на 22 провинции, большую часть населения которых составляют ханьцы (то есть, собственно китайцы), пять автономных районов с более пестрым этническим составом (наиболее известные из них – Тибет и Синцзян-Уйгурский автономный район / СУАР), а также четыре города центрального подчинения (муниципальные образования, находящиеся под прямым руководством правительства страны) – Пекин, Чунцин, Шанхай и Тяньцзинь. Среди китайских регионов встречаются настоящие тяжеловесы, по населению или территории не уступающие крупным европейским странам. Например, в провинциях Шаньдун, Гуандун и Хэнань живет почти по 100 млн человек, а территория каждого из трех регионов – Тибета, СУАР и Внутренней Монголии – превышает 1 млн кв. км, что больше любой европейской страны.

Прибрежный уклон

Со времени начала экономических реформ, стартовавших в 1978 г., развитие Китая было перекошено в пользу прибрежных провинций. Это связано с тем, что Пекин поощрял развитие свободных экономических зон (СЭЗ), расположенных на территориях вблизи стран – основных торговых партнеров Китая: Гонконга, Макао и Тайваня (впоследствии к ним присоединились Япония и США). Базирующиеся на берегу Тихого океана и обладающие прекрасным потенциалом с точки зрения транспортной логистики СЭЗ пользуются налоговыми и тарифными преференциями со стороны центрального правительства. Привлечение прямых иностранных инвестиций и государственная поддержка позволили прибрежным районам стать локомотивом промышленного роста Китая в последние три десятилетия. Именно прибрежные регионы – витрина экономических успехов и гордость современной Поднебесной.

Однако подобная политика не могла не привести к опасному увеличению и без того достаточно существенной разницы в экономическом развитии китайских регионов. В то время как ВВП на душу населения в прибрежных провинциях приближается к 50 000 юаней в год, в отдельных центральных провинциях этот показатель не дотягивает до 20 000, а в западных даже до 15 000 (в частности, в провинциях Гуйчжоу и Юньнань – немногим больше 10 000 и 13 000 соответственно). Бедность одних на фоне все возрастающего богатства других – опасная тенденция для Китая, история которого насыщена региональными противоречиями, иногда перераставшими в открытое противостояние.

Полет на Запад

Еще в 2000 г. Пекин принял программу развития западных регионов, в основном нацеленную на стимулирование экономического развития 12 центральных и западных регионов страны. И с тех пор этот тренд только усиливался – на протяжении всего последнего десятилетия Пекин выдвигал самые разные схемы развития внутренних регионов, тут и план “31 направление перемещения индустриальных зон”, и программа “10 000 предприятий уходят на Запад”. Всего с 2000 по 2009 годы в рамках проекта по развитию западных районов страна реализовала 120 проектов. “Фактически, Китай пытается повторить хорошо знакомый государствам послевоенной Восточной Азии (Япония, Южная Корея, Сингапур, Тайвань, Гонконг и др.) паттерн перенесения технологий и производственной базы из развитых стран в развивающиеся, так называемую стратегию “Летящих гусей” (вожаком и донором технологий среди которых мыслилась Япония), но уже в рамках одной державы, – отмечает эксперт по экономике Китая экономист Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) Ричард Херд. – Go west! по-китайски – это “Домашние гуси, летящие на запад”“.

Глобальный финансовый кризис, ударивший в 2008-м, ничуть не помешал “гусиному полету”, а даже наоборот, ведь львиная доля принятого в ноябре 2008 г. антикризисного пакета мер по стимулированию экономики объемом в 4 трлн юаней пошла именно на развитие центральных и западных районов страны. Так, 1,8 трлн юаней выделены на улучшение транспортной и энергетической инфраструктуры внутренних регионов Поднебесной. Среди крупных инфраструктурных проектов, осуществленных или осуществляемых в последние годы, можно упомянуть уникальную по инженерной сложности высокогорную железную дорогу из провинции Цинхай в Тибет, вторую ветку Западно-Восточного газопровода, соединяющую богатый углеводородами СУАР с прибрежными провинциями, и новый суперсовременный аэропорт в древней столице Китая Сиане. Экономический эффект от этих проектов очевиден. “До постройки аэропорта в Сиане стоимость перевозки сюда грузов из Шанхая была такой же, как из Шанхая в США, – отмечает экономист Deutche Bank Штефан Дик, – сейчас она уполовинилась. Постройка высокоскоростных железных дорог позволяет сократить время передвижения между Центральным Китаем и прибрежными регионами. К примеру, после введение в строй дороги Ухань – Хэфэй в 2009 г. время в пути сократилось с восьми до четырех часов”. Но Пекин не намерен останавливаться на достигнутом – в соответствии с планами министерства железнодорожного сообщения Китая сеть высокоскоростных железных дорог, соединяющих внутренние регионы друг с другом и с морскими портами прибрежных провинций, должна вырасти за ближайшее десятилетие вчетверо – с нынешних 4000 км до 16 000 км к 2020 г.

Дао догоняющего развития

Хорошо изученный экономистами на примере Восточной Азии процесс модернизации достаточно точно соответствует сформулированной нобелевским лауреатом по экономике Саймоном Кузнецом гипотезе. Согласно предположению экономиста о начальном этапе модернизации, региональное неравенство внутри страны быстро растет, но по достижении определенного уровня экономического развития динамика сменяется на противоположную – отстающие регионы начинают догонять лидеров. И, похоже, эта гипотеза может подтвердиться на китайском примере. Действительно, некоторые преимущества прибрежных провинций являются естественными и плохо поддаются копированию (удачное географическое расположение, человеческий капитал и т.п.), что делает задачу регионального выравнивания отнюдь не тривиальной. Однако статистика говорит о том, что усилия Пекина по развитию отстающих регионов начинают приносить определенные плоды.

Сейчас среди лидеров роста в Китае уже не сплошь прибрежные регионы, как это было еще недавно. До 2000 г. провинции Гуандун, Фуцзянь, Чжэцзян и Цзянсу возглавляли “топ-список”, но за последнее десятилетие он изменился – в него вошли новички: например, с Севера – Внутренняя Монголия, с Запада – Шэньси. Еще позже в первый эшелон попали центральный Чунцин и южная провинция Гуанси – в последние годы рост ВВП в них превышал в среднем 13% в год.

И все же этот быстрый рост во многом объясняется эффектом “низкого старта”, ведь многие внутренние провинции Китая очень бедны. За последние 30 лет Шанхай был и остается самым богатым регионом Китая. В 2008 г. ВВП на душу населения в Шанхае превышал соответствующий показатель в Гуйчжоу (одной из самых бедных провинций Поднебесной) в 8,5 раза. Удивляться такому разрыву не стоит – доходы на душу населения в прибрежных и северных (прежде всего за счет Пекина) регионах выше среднего значения по стране. Однако и здесь есть некоторые признаки того, что политика поддержки отсталых регионов дает некоторый эффект. Так, еще в 2001 г. ВВП на душу населения в Шанхае достигал 250% от среднего государственного показателя, а в 2008-м он опустился до 168%.

Аутсорсинговый фронтир

Впрочем, столь сильная разница в доходах регионов создает для Пекина и определенные стратегические выгоды. Не секрет, что в последнее время бизнес, работающий в Китае (в особенности иностранный), сталкивается с ростом затрат на рабочую силу – китайские пролетарии все чаще и настойчивее требуют повышения зарплаты и улучшения условий труда, и власти поддерживают их в подобных начинаниях. В условиях повышения стоимости трудовых ресурсов компании вынуждены задумываться над тем, чтобы перенести свои производства в более дешевые азиатские страны – Индонезию, Бангладеш, Камбоджу, Вьетнам, Индию и т.д. Отчасти, в сфере производства с низкой добавленной стоимостью (текстиль, игрушки и т.п.) такой процесс аутсорсинга из Китая уже идет. Однако огромный китайский “фронтир” в виде бедных центральных и западных провинций позволяет Пекину предложить бизнесу альтернативу – переводить производство из высокоразвитых китайских регионов в менее развитые. “Существующая между прибрежными и внутренними провинциями разница в заработках рабочих может помочь Китаю удержать на высоком уровне свою конкурентоспособность, – отмечает экономист Deutche Bank Штефан Дик. – Уже сейчас все большее число китайских и иностранных компаний переводят свое производство в такие города, как, например, Ухань в провинции Хубэй или Чунцин, а также крупные мегаполисы на берегах Янцзы”.

Однако не забыты и высокие технологии – недавно промышленные зоны высоких технологий были открыты в центральной провинции Сычуань и в южной Юньнани. Новые научно-технические парки в южных и западных регионах Китая, например в Чэнду (столице провинции Сычуань), Чунцине и в Сиане, привлекают все больше иностранных инвесторов, рассчитывающих на меньшие издержки по зарплате. Мировой лидер индустрии микропроцессоров американская компания Intel инвестировала $450 млн в создание новых предприятий в Чэнду. Прямые иностранные инвестиции в Сычуань в 2009-м удвоились относительно предыдущего года, и в основном инвесторами выступили технологические гиганты, такие как Cisco, Microsoft и Siemens.
“Внутренние провинции Китая – естественный и масштабный источник экономического роста страны, – отмечает профессор экономики пекинского университета и экс-СЕО американского инвестбанка Bear Stearns Майкл Петтис. – В этом нет никакого сомнения. Но вопрос заключается в том, зависит ли динамика роста только от внутренних усилий Китая или значительная часть китайских перспектив лежит вне контроля Пекина? Пока более верным кажется второе предположение”. И действительно, до сих пор основной экономической стратегией развития Китая была экспортная ориентация, что создало для Пекина серьезные риски, материализовавшиеся осенью 2008 г. Переориентация Китая на рост внутреннего рынка, в том числе и стимулирование экономического подъема внутренних провинций, за счет развития инфраструктуры – логичная попытка избежать зависимости от изменчивой внешней конъюнктуры. Однако стоит помнить, что стратегия Go west!, как почти любой процесс в экономике Китая, остается уязвимой и политически (например, этнические меньшинства в Тибете и СУАР не в восторге от ханьской экспансии, что доказывают произошедшие в этих регионах в последние пару лет волнения), и экономически – директивная модернизация внутренних регионов может сопровождаться своими “перекосами” (к примеру, переинвестированием и созданием неэффективных избыточных мощностей). И все же китайский “фронтир” остается таким же привлекательным, как и американский два столетия назад.

По материалам делового издания "Вестник Китая"