Пределы роста ²²

Анатомия роста

Почему развивающиеся экономики стремительно растут и при этом длительное время могут сохранятся высокие темпы экономического роста? Где предел экономического роста? Классическую модель долгосрочного экономического роста сформулировал звестный американский экономист русского происхождения Роберт Солоу (Нобелевский лауреат 1987 г.).

Для начала рассмотрим, что будет, если мы инвестируем в капитальные мощности (фабрики, заводы и т.п.) при неизменной численности населения. По мере строительства предприятий, на них занимается вся рабочая сила – население переходит с ручного труда на машинный. В этих условиях любой новый завод это значительное увеличение производства - капитала мало, свободных рабочих рук много. Однако когда капитала уже много, вся дешевая рабочая сила уже занята, то любой новый завод едва ли сильно увеличит производство. Данный феномен называется уменьшающийся предельный продукт – когда каждая дополнительная единица капитала дает все меньший предельный продукт, то есть экономическая отдача от новых инвестиций снижается.

В экономике инвестиции в производство идут на две цели: строительство новых мощностей и компенсация амортизации старых (ремонт, замена оборудования). При этом, по мере увеличения количества капитала, его средняя производительность падает как раз из-за эффекта уменьшающегося предельного продукта. Однако амортизация (и расходы на ее компенсацию) растет пропорционально количеству имеющихся в экономике фабрик и заводов. В итоге, когда капитальных мощностей становится слишком много, то расходы на ремонт превосходят доходы от них - в какой-то момент капитала становится слишком много. Отсутствие притока новой дешевой рабочей силы также делает бессмысленным строительство новых заводов – на них уже просто некому будет работать.

Суммируя, можно сказать, что, в упрощенной модели экономического роста, где размер населения и уровень технологий приняты за константы будет происходить следующее. Пока капитала (на одного работающего) мало, он продуктивен - он дает большую отдачу, его добавление превосходит его выбытие, поэтому экономика растет быстрыми темпами. Если же капитала (на одного работающего) много, то он становится малопродуктивен - дополнительный продукт не покрывает амортизацию, капитал (и ВВП) уменьшается. Фактически, по модели Солоу, экономики должны рано или поздно достигнуть стационарного состояния – когда добавление капитала равно его амортизации, то есть точки, в которой экономика перестает расти за счет инвестиций (то есть в итоге капитала становится столько, что инвестиций хватает только на его поддержание).

Инвестиции – хорошо, а наука – лучше

Модель Солоу хорошо объясняет и китайское чудо, и более ранние наблюдения, например, быстрый экономический рост в послевоенной Германии, Японии, а также более поздний бум в Южной Корее и на Тайване. После Второй мировой войны в Германии и Японии капитальные мощности были разрушены. Было много дешевой рабочей силы при малом капитале, значит, предельная отдача от капитала была большая, накопление превышало выбытие. И действительно, эти страны до 1970-х годов росли значительно быстрее, чем Америка (Германия – 6% в год, Япония – 8%, США – всего 2%). То же самое происходит сейчас в юго-восточной Азии, и в быстрорастущих (пока) странах BRIC, прежде всего, конечно, в Китае. Важная особенность вышеупомянутых стран – источник инвестиций. А он прост - все эти страны в период мощного роста много сберегали (или как тот же Китай сберегает сейчас) и затем эти сбережения превращаются в инвестиции.

Но все более ранние примеры показывали нам, что бесконечный быстрый инвестиционный рост невозможен – рано или поздно экономики вырастают до своего стационарного состояния по Солоу и для того чтобы расти им приходится опираться не только на инвестиции, но и, прежде всего, на куда менее прямолинейный фактор, а именно на научно-технический прогресс. Собственно это и есть основной вывод из модели Солоу - источником долгосрочного роста может быть только технический прогресс, а инвестиционный рост быстр (при наличии благоприятных институциональных предпосылок), но ограничен по времени. Только благодаря научно-техническому прогрессу удается не только поддерживать неизбежную амортизацию множества капитальных мощностей в развитых экономиках, но еще и как-то расти.

Но рост этот уже не тот, что прежде - и Германия, и Япония, и США, да и практически все развитые страны с радостью росли бы сейчас на 3% год, но и этого не могут, ведь к насыщенности экономики капиталом добавляется и негативный демографический тренд (трудоспособное население не постоянно как в модели Солоу, а уменьшается). В период благополучного «междукризисья» среднегодовые темпы роста ВВП в США, Еврозоне и Японии составляли 2,5%, 2% и 1,2% соответственно. И это в экономически благоприятный период. И это рост, во многом искусственно сфабрикованный за счет кредитного бума, за который западный мир расплачивается, начиная с 2008 г. Китайские 10% в год возможны только на этапе бурного инвестиционного роста при наличии дешевой рабочей силы, и, похоже, для самого Китая эти показатели скоро будут историей, Поднебесная все ближе к стационарному состоянию по Солоу.

Японской дорогой

Тому что быстрый рост Китая скоро закончится есть множество предпосылок. Отдача от капитала будет падать уже хотя бы потому, что свободной дешевой рабочей силы скоро не останется – китайский капитал за 30 лет бума ее практически всю абсорбировал. Капитала (на одного работающего) в Поднебесной скоро станет слишком много (разумеется, при этом его будет гораздо меньше, чем в тех же США, но уровень производительности труда в США гораздо выше, чем в Китае). Примером того, что может произойти с Китаем в ближайшие годы, может стать Япония. «Китай в демографическом смысле будет достаточно быстро превращаться в Японию, - отмечает экономист гонконгской консалтинговой компании GaveKal Артур Кребер, - Одним из наших любимых индикаторов является отношение числа населения в трудоспособном возрасте 20-59 к тем, кому за 60. Падение этого отношения в Японии с 5 до 2, которое произошло с 1973 до 2006, совпало с падением среднегодовых темпов роста ВВП в 8% до менее чем 2%. Китай ожидает такая же трансформация, но за гораздо более короткое время - отношение трудоспособного населения к нетрудоспособному упадет с нынешних 5 до 2 уже к 2033. Это поднимает неприятные вопросы, например, насколько экономическая политика Китая учитывает демографические реалии? В частности, тенденция стимулирования экономического роста в Китае за счет все большего наращивания долга строится на имплицитном предположении, что население обслуживающее созданный долг (рабочие) будет оставаться гораздо более многочисленным, чем нетто-получатели этого долга (пенсионеры)».

Иными словами капитальных мощностей с сегодняшними уровнями инвестиций (более 40% ВВП) в экономике Китая будет все больше, экономически неактивного, зависимого от государственных трансфертов населения все больше, а новых рабочих рук все меньше. То есть инвестиции обречены на падение сразу по двум причинам – во-первых, пенсионеры всегда и во всех странах сберегают меньше, чем работающие, потому как их доход меньше (а меньше сбережений означает меньше инвестиций), во-вторых, инвестировать в постройку новых капитальных мощностей будет просто бессмысленно, так как приток новой дешевой рабочей силы будет невелик. А сокращение инвестиций неминуемо приведет к сокращению темпов роста ВВП, так как этот рост от них напрямую зависит.

Симптомы грядущих проблем различимы уже сейчас – это и рост зарплат во многих секторах экономики (причем рост этот толкает некоторые компании вообще отказываться от труда людей и роботизировать производство – так, к примеру, поступила Foxconn, компания-производитель комплектующих для Apple), и локальные кризисы перепроизводства (в основном строительный сектор). При этом, китайская экономика начнет сбавлять темпы роста уже в ближайшее время. На структурные долгосрочные проблемы ограниченности инвестиционного роста и неблагоприятной демографии накладываются краткосрочные неблагоприятные факторы – раздутый начиная с 2008 г. кредитный пузырь в секторе недвижимости, проблемы с теневым кредитованием (см. статью о теневой финансовой системе в Вестнике Китая ранее), грядущие проблемы китайских экспортеров в связи с сокращением потребления в охваченной долговым кризисом Европе.

Вполне возможно, что сочетание неблагоприятной внешней конъюнктуры и накопившихся внутренних проблем приведет к довольно резкому переходу Китая с высоких темпов роста ВВП на гораздо более умеренные. Так, по мнению профессора экономики Пекинского университета Майкла Петтиса, рост Китая уже в 2012 вполне может опуститься до 7% ВВП. Потом, к 2015-2016, Китай, возможно, войдет в полосу слабого роста – в среднем около 3% в год. Быстро растущий бамбук упрется в потолок Солоу. «Почему я думаю о том, что вскорости мы будем говорить о 3% роста для Китая? Я впечатлен историческими примерами. Каждый случай в истории, который мне только посчастливилось найти, показывает, что страна, пережившая декаду или более «чудесных» темпов экономического роста, драйвером которого были инвестиции (и таких примеров множество) в итоге входит в длительные периоды очень низких или даже отрицательных темпов роста – часто называемых «потерянными десятилетиями» – которые оказываются гораздо более тяжелыми, чем это представляли самые отчаянные скептики и пессимисты в периоды бума. Я не вижу никакой причины, по которой бы Китай, который реализовывал и реализует до сих пор наиболее экстремальную модель инвестиционного типа роста, смог бы каким-либо способом избежать последствий, которые были абсолютно неизбежны во всех других случаях», отмечает Петтис.

Замедлившийся, но уже большой

Какими могут быть глобальные последствия более низких темпов роста китайской экономики в будущем? Пессимисты, вроде того же Петтиса, считают, что весьма значительными – наибольший удар может прийтись по экспортерам сырьевых ресурсов, спрос поднебесной резко упадет и цена на них обрушится. Не особенно радостная перспектива для России, к примеру (а также для Бразилии и Австралии – основных поставщиков железной руды в Китай). Но есть и оптимисты. «Даже учитывая то, что мы ожидаем замедления экономического роста Китая в ближайшие годы, Китай будет играть все большую роль в мировой экономике, - считает аналитик гонконгской консалтинговой компании Dragonomics Эндрю Бэтсон, - Это будет происходить просто потому что Китай сейчас – гораздо большая по размеру экономика, чем в период бума середины 2000-х, и таким образом каждый процентный пункт роста означает куда больший реальный спрос в экономике в абсолютных цифрах. Приведу пример: за три года между 2008-10, wкогда рост ВВП Китая составил в среднем 9,7%, внутренний спрос в экономике вырос на 2,5 трлн долларов. Это гораздо больше, чем в кризисных США и Европе, и это больше, чем в том же Китае, в период с 2005-2007 годов, когда экономика росла со среднегодовым темпом в 12,7%. Когда экономика становится большой, каждый процент роста значит гораздо больше, чем когда она была маленькой».

Впрочем, конечно же, многое зависит от того, какими будут эти более низкие темпы роста. Бэтсон гораздо более оптимистичен, чем Петтис и считает, что рост опустится ненамного, до 8% в год. Такие, вполне себе немаленькие темпы роста, конечно же, будут способствовать дальнейшему постепенному смещению экономического центра мира в Азию, Китай же при этом будет играть все более важную политическую и экономическую роль в мире, и вполне может стать новым драйвером глобального экономического роста. Остается только надеяться, что оптимисты окажутся более прозорливыми в своих прогнозах – ведь другого кандидата на спасение мировой экономики от нынешнего околорецессионного состояния (глобального стационарного состояния по Солоу), похоже, нет. Разве что опять всех выручит научно-технический прогресс, но в этой сфере прогнозировать что-либо очень сложно.

По материалам делового издания "Вестник Китая"