Если следовать логике профессора Эдварда Бэнфилда, одного из самых консервативных мыслителей Гарвардского университета, сегодня уже нельзя сделать практически ничего, чтобы предотвратить грядущие войны Китая. Я не согласен с такой позицией, хотя и предпочитаю смотреть на вещи предельно реалистично.

Я уверен, что если все, кого грядущие войны могут в какой-либо степени задеть, представят реальный масштаб последствий, вполне можно ожидать, что они предпримут хотя бы часть трудных, но необходимых шагов.

Сегодня у тех, кто планирует политику в Китае, реально отсутствует ощущение критичности ситуации. Вместо того чтобы начинать срочно решать проблемы, все мы— простые потребители, менеджеры крупных компаний и правительственные чиновники — продолжаем делать вид, что небо по-прежнему безоблачно. Мы предпочитаем не замечать зарождения целой серии потенциально чрезвычайно разрушительных экономических, экологических и военных бурь на границах Китая и внутри него. Эта книга написана для того, чтобы все, включая жителей КНР, получили представление о реальных масштабах грядущих войн Китая и задумались, как предотвратить их, принимая для этого самые жесткие меры.

После длительного изучения совокупности действий правительств Китая и других стран я понял, что основная проблема — не в незна­нии того, что именно надо сделать. Необходимые шаги известны всем причастным сторонам. Проблема в том, что для претворения этих мер в жизнь требуется значительная политическая воля. Последняя глава книги посвящена именно тем действиям, которые помогут сократить дистанцию между рекомендациями и их последовательным претворением в жизнь.

Рекомендации политиков

Во вторник администрация Президента США Джорджа Буша объявила, что США вступают в новую фазу экономических отношений с Китаем, и пообещала «жесткое применение» законов США, ограничивающих возможность несправедливой торговли. Это заявление является лишь частью 29-страничного официального обзора американо-китайских экономических отношений, опубликованного четыре дня назад. В отчете отмечается, что в прошлом году дефицит внешнеторгового баланса с КНР составил 202 млрд долларов. Он вырос по сравнению с предыдущим годом на 25% и достиг самого высокого значения за всю историю внешнеэкономических отношений США с какой-либо страной.

Огромный дефицит привел к тому, что критики политики администрации Президента США в Конгрессе вновь потребовали от исполнительной власти принять самые строгие меры по прекращению использования Китаем несправедливых торговых приемов: манипулирования курсом юаня, кражи интеллектуальной собственности и отказа Китая уважать принятые на себя при вступлении в ВТО обязательства по открытию национального рынка.

Представитель Министерства торговли США по переговорам с Китаем Роб Портмэн отметил, что «администрация Президента намерена задействовать все доступные способы» для решения возникающих в торговле с Китаем проблем. «В наших торговых отношениях с КНР отсутствует дух равноправия партнеров и ощущение их долгосрочности и сбалансированности», — отметил Портмэн на пресс-конференции. «Китай — наш серьезный торговый партнер, и ему пора отвечать за действия своих предпринимателей и исправлять перекосы, если это необходимо». - The Seattle Times.

Многие из политических рекомендаций по предотвращению грядущих войн Китая достаточно просты. Они много раз высказывались и всесторонне обсуждались политиками США и становились объектами споров и переговоров на уровне Конгресса США, парламентов азиатских и европейских стран и двусторонних встреч с представителями КНР.

Пожалуй, наиболее однозначный рецепт предлагается для разрешения проблемы китайского промышленного пиратства и выпуска контрафактных товаров. США, все страны Европы и другие торговые контрагенты и КНР должны следовать политике «нулевой терпимости» в отношении кражи интеллектуальной собственности. Страны, допускающие отклонения от этой линии, должны нести ответственность перед такими международными организациями, как ВТО, и нести соответствующее наказание.

Повсеместное ужесточение пограничного контроля с целью пресечения торговли пиратскими и поддельными товарами будет служить и решению ряда сопутствующих проблем, особенно в Соединенных Штатах. Так, например, удастся существенно снизить угрозу террористических актов, импорта фальсифицированных лекарств и ввоза в страну из Китая и других стран базовых веществ для производства «тяжелых» наркотиков.

Так же следует подходить и к решению проблемы ограничения глобальных последствий загрязнения Китаем окружающей среды. Необходимо, в частности, требовать включения пунктов о минимальных стандартах природоохранного контроля, а также о нормах безопасности производства и здоровья работников во все международные и двусторонние торговые соглашения. Такой подход был применен при подписании Североамериканского соглашения о зоне свободной торговли (North American Free Trade Agreement, NAFTA). Единые стандарты, при условии наличия механизмов для принуждения сторон к их выполнению, позволят всем участникам договоров о свободе торговли играть на равных. Польза таких договорных условий для окружающей среды и здоровья людей очевидна.

Еще одним шагом в борьбе с загрязнением Китаем мировой экосферы станет создание атмосферы нетерпимости правительств стран, бизнесмены которых осуществили существенные прямые инвестиции в китайскую экономику, к случаям «бегства» крупнейших компаний в Китай для обхода экологических ограничений на родине. Это относится и к США, и к Японии, и к Корее, и к Тайваню, и, конечно, к действиям правительства самого Китая. Подобные «медвежьи услуги» не только наносят серьезный ущерб экологии, но и лишают страны, где зарегистрированы головные офисы компаний, рабочих мест и возможностей дальнейшего долгосрочного промышленного развития и обеспечения национальной экономической безопасности.

То, что Китай использует свое право вето в Совете Безопасности ООН, чтобы покрывать преступные и диктаторские режимы, также должно быть подвергнуто однозначному порицанию. Действия КНР по отношению к таким странам, как Зимбабве, Судан и Иран, не толь­ко привели к гибели, увечьям и репрессиям в отношении миллионов мирных жителей, но и резко повысили ставки в глобальной гонке вооружений. Подобные дипломатические маневры подрывают сам декларируемый смысл существования ООН как единой всемирной организации, способной донести идеи правового государства и мира до самых отдаленных уголков планеты.

Совершенно очевидно, что США, страны Евросоюза и ключевые страны Азиатского континента должны самым решительным образом осудить произвольные манипуляции Китая с правом вето и, если КНР и далее будет злоупотреблять им, поставить вопрос о лишении Китайской Народной Республики права вето вообще. Пока же страны — постоянные члены Совета Безопасности ограничиваются словесной эквилибристикой по данному вопросу или вообще устраняются от каких-либо действий.

Сегодня существует и проблема зависимости развитых стран от импорта нефти. В мире, где цена на нефть будет начинаться, а не заканчиваться 100 долларами за баррель, агрессивная «нефтяная дипломатия» Китая очень скоро станет предметом ожесточенных столкновений на всех уровнях, и в особенности— между КНР и США. Единственным способом избежать этого может быть совместный американо-европейский проект по типу «атомного», направленный на максимально быстрый перевод экономик на альтернативные источники энергии и их переориентацию на разумное использование природных ресурсов. Как и в случае ужесточения погранконтроля, отказ от метко названной Президентом Бушем «нефтяной иглы» позволит решить сразу несколько сопутствующих задач — от снижения градуса военно-политического противостояния на Ближнем Востоке до замедления процесса глобального потепления.

Все эти рекомендации носят императивный и жесткий характер, и в них есть нечто общее. Для их выполнения требуется политическая и экономическая воля к вступлению в противостояние с Китаем, подкрепленная при необходимости демонстрацией военной мощи. Все эти шаги небезболезненны и с экономической точки зрения. Так, например, ужесточение экологических стандартов неизбежно поднимет цены на все виды промышленных товаров, ужесточение погранконтроля добавит дополнительное бремя на перегруженный госбюджет США, а снижение зависимости экономики от импорта нефти приведет к глубинной перестройке всей промышленности страны.

Паразитическая взаимозависимость экономик

В том, что Соединенные Штаты, самая могучая экономическая держава мира, является и самым крупным внешним должником на планете, есть нечто очень странное. Разве должно внутреннее потребление и инвестирование США так зависеть от политически мотивированных действий других стран, кредитующих ее?

То, что у КНР или у Японии сегодня нет стимулов сбрасывать облигации Министерства финансов США, вполне очевидно и может быть легко доказано, особенно с учетом тех последствий, которые это будет иметь для их собственных экономических систем. Именно в силу этого аргумента даже очень осторожные аналитики, как правило, не видят в такой возможности причин для беспокойства. Но для Америки было бы крайне неосторожным полагаться на «хрупкий баланс страха», считая, что он способен сдержать возможный вал предъявленных к оплате казначейских обязательств, способный обрушить и нашу экономику.
Лоренс Саммерс, бывший министр финансов США

Если оставить за скобками громкие крики политиков о «необходимости серьезно поговорить с Китаем», то выяснится, что в США, как нигде в мире, отсутствует политическая воля к противостоянию с КНР. Печальная ирония ситуации заключается еще и в том, что единствен­ная страна мира, способная остановить рывок Китая к абсолютной мировой гегемонии в экономике, раз за разом демонстрирует свою неспособность это сделать. В отношениях США и КНР существует глубинная проблема, связанная с паразитической взаимозависимостью двух экономических систем, которая превращает эти отношения из конструктивных в предельно деструктивные для обеих сторон.

Американские политики всех уровней — от конгрессменов до президента, от банкиров Федеральной резервной системы до чиновников Министерства финансов — панически боятся принять на себя и узы финансовых ограничений, и ответственность за сбалансированность денежной системы. Вместо того чтобы жить по средствам, Соединенные Штаты и те, кто делает в этой стране политику, используют дефицитное бюджетное планирование и возможность легкого привлечения займов для умиротворения американских потребителей и избирателей. Как результат, американская экономика сегодня страдает от хронических бюджетного и торгового дефицитов. В краткосрочной перспективе такой подход дает американцам возможность пользоваться всеми плодами высокого уровня жизни. Однако эти плоды растут на дереве будущих поколений.

При этом наибольшую выгоду из столь безответственного отношения США к национальным финансам и денежной системе сегодня извлекает именно Китай. К такому положению приводят две причины, одна — явная, а другая — скрытая. Очевидно, что благодаря налоговым льготам, дешевым кредитам и разбуханию денежной массы в экономике у рядовых американцев сегодня имеется избыток денежных средств, позволяющий им приобретать все больше китайских товаров и косвенно наращивать занятость в китайской экономике. (Мы пока никак не комментируем тот факт, что этот «избыток» взят взаймы, и беспечное отношение к легким деньгам уже ввергло огромное число американцев в пучину долга, который невозможно выплатить.)

Вторая причина лежит глубже. Отсутствие финансовой дисциплины и кредитная безалаберность правительства Соединенных Штатов сегодня дают Китаю массу возможностей для «финансового шантажа». Именно это имел в виду Лоренс Саммерс, говоря о «хрупком балансе страха». Чтобы понять, в чем дело, следует проанализировать механизм финансирования Америкой бюджетного и внешнеторгового дефицитов.

США имеют возможность покрывать их из заемных средств в том случае, если на рынке есть желающие приобрести казначейские обязательства Министерства финансов. И такое желание весьма кстати изъявляет Китай. Менее чем за десятилетие КНР стала одним из основных покупателей этих ценных бумаг, и в самое ближайшее время наступит момент, когда Китай обгонит Японию и станет крупнейшим кредитором Америки. Однако столь массированная скупка казначейских обязательств позволяет Китаю неизменно поддерживать громадный профицит внешнеторгового баланса с США, создавая ситуацию, при которой Америка не может вырваться из «замкнутого круга дефицитов».

Практически все доллары, полученные от США, возвращаются Китаем на американский финансовый рынок. Это не меняет объема валютного обеспечения китайской денежной единицы и сдерживает курс юаня к доллару. Ситуация, при которой китайский импорт в США дешев, а американский экспорт в США дорог, искусственно консервируется.

Но мы говорим о взаимном паразитировании двух экономик потому, что именно финансовый рынок США и возможность сбросить на него излишки долларовой массы избавляют китайских руководителей от неприятных мыслей о политических последствиях резкого замедления экономического роста, которое неизбежно при повышении курса юаня к доллару. А наиболее вероятным вариантом развития ситуации станет не что иное, как мощное народное восстание. Замедление темпов роста снизит скорость урбанизации, пока позволяющей сдерживать взрыв бомбы хронической бедности в китайских деревнях.

С другой стороны, «валящиеся с неба» излишки долларовой массы позволяют американским политикам ублажать и закармливать своих избирателей и покупателей и, соответственно, оставаться у власти. В результате игра становится взаимовыгодной и продолжается.

Однако вероятность .«финансового шантажа» нарастает, и вот почему: по мере того как КНР перетягивает на себя все большую часть рынка государственных казначейских обязательств Министерства финансов США, она приобретает все возрастающую способность одним рывком дестабилизировать финансовые рынки Америки и ввергнуть ее, в экономическую депрессию. Для того чтобы подбросить до головокружительных высот уровень учетной ставки Федеральной резервной системы и инфляцию, КНР с определенного момента достаточно просто перестать покупать новые транши казначейских обязательств. А если вдруг Китаю заблагорассудится «обвалить» американские рынки корпоративных акций и облигаций (например, для того чтобы потребовать от США снятия протекционистских таможенных пошлин или выкрутить руки по вопросу поддержки Тайваня), ему достаточно просто «вернуть» на эти рынки некоторую часть своих громадных золотовалютных резервов, номинированную в долларах.

При рассмотрении ситуации с этой перспективой становится ясно, почему с течением времени США все больше теряют способность противостоять КНР по всем обсуждаемым вопросам — от торговли контрафактом и пиратства до манипуляций с курсом юаня и нечестных приемов торговли. Если перефразировать выражение Лоренса Саммерса, «деликатный баланс страха» быстро превращается в «неприглядный страх китайского шантажа».

Кроме того, рассмотрение финансовой подоплеки взаимоотношений КНР и США доказывает, что сколько-нибудь эффективный ответ Америки на китайский вызов невозможен, пока Соединенные Штаты не наведут порядок у себя дома. Очевидно, что каждый гражданин США, а также потребители и избиратели в других странах мира должны понимать все те опасности, которые кроются за дешевизной китайских товаров. Эта книга написана именно для того, чтобы читатели смогли понять всю сложность и масштабы «китайской угрозы».

Голодный дракон или добрая панда?

В ситуации, когда социальная напряженность в сельской местности продолжает накаляться, правительство Китая обнародовало масштабный план «дотягивания» уровня жизни 800 млн китайских крестьян до стандартов их городских соотечественников. В рамках объявленного Президентом КНР Ху Цзинътао национальным приоритетом «социалистического преобразования села» планируется резко увеличить объем инвестиций и субсидий в сельское хозяйство, а также улучшить уровень социальных гарантий. Однако неясно, насколько центральное правительство в принципе в состоянии воплотить в жизнь эти планы. Президент Ху Цзинътао за последние три года много и часто заявлял о «строительстве гармоничного общества», но многие местные руководители, ориентированные на коммерческую сторону роста национальной экономики, уже выражали свое явное недовольство высоким уровнем расходов на защиту окружающей среды и промышленную безопасность. - The Gurdian.

В последнее время лейтмотив выступлений китайских политиков сместился от призывов к повышению темпов роста ВВП любой ценой к вопросам, составляющим основу этого роста. Сегодня в центре внимания общества — поиск путей перевода страны на рельсы незатухающего роста экономики и ее сбалансированного развития. - China & the World Economy

Вопрос наведения порядка в вопросах внутренней политики и экономики для грядущего противостояния стоит не только перед США. В равной степени это относится и к Китаю, поскольку многие из его грядущих войн будут вестись на внутреннем фронте. Сегодня можно сказать, что Поднебесная ступила на этот путь.

Текущий пятилетний план, обнародованный в 2006 году Президентом Ху Цзиньтао и премьер-министром Китая Вэнем Цзябао, демонстрирует, что КНР в ближайшие годы планирует постепенный отход от менталитета «экономического роста любой ценой». Центральными мотивами плана стали структурная перестройка экономики для поддержания незатухающего роста и сбалансированного развития страны и отраслевого хозяйства. В документе много правильных положений.

Например, планируется сместить приоритеты бюджетного финансирования от циклопических проектов типа строительства плотин-рекордсменов и переброски рек с юга на север к более приземленным задачам — улучшению финансирования сельских больниц, строительству национальной дорожной сети и телекоммуникационных линий, обеспечению жителей Китая безопасной для здоровья питьевой водой, строительству метановых мини-электростанций в деревнях и селах, переходу к бесплатному среднему образованию и бесплатным учебникам для сельских детей.

В пятилетнем плане также запланировано уменьшение затрат энергии на производство одной единицы ВВП к 2010 году на 20%. Президент КНР официально заявил, что «энергосбережение и защита окружающей среды сегодня положены в основу государственной стратегии развития», и рекомендовал «серьезно задуматься об использовании вторичных ресурсов и более эффективной разработке имеющихся природных богатств Китая».

Для ликвидации нищеты в сельской местности планируется отказаться от ненавистной системы «крестьянских налогов» и увеличить субсидирование крестьянских хозяйств. Кроме того, планируется ужесточить борьбу с предприятиями — загрязнителями окружающей среды, развивать строительство «экологически дружественных видов жилья» и ввести природоохранный налог на все виды товаров — от мячей для гольфа до палочек для еды.

На первый взгляд налог на палочки может показаться смешным, однако это серьезный шаг к реальной охране окружающей среды. Как отмечается в газете London Independent, «налог на производство палочек должен стать настоящим потрясением для жителей страны, пользующихся ими за завтраком, обедом и ужином. Часть населения Китая никогда не держала в руках ножа или вилки. Каждый год китайцы используют 45 млрд пар палочек. Для их производства безвозвратно уничтожается 1,7 миллиона кубических метров древесины или, иными словами, 25 млн деревьев».

На внешнеэкономической арене китайское руководство уже неоднократно выказывало готовность к повышению курса юаня и снижению таможенных тарифов и торговых барьеров. Большой резонанс во всем мире вызвали и публичные акции правительства КНР по борьбе с пиратством и производством контрафактной продукции.

При поверхностном изучении все эти слова китайских руководителей не могут не вызывать оптимизма у самих китайцев и у жителей других стран. Вопрос в другом: не останутся ли они лишь разговорами для отвода глаз в то время, когда экономический колосс Китая реально начнет выходить из-под чиновничьего контроля? Интересным представляется фрагмент из газеты Christian Science Monitor, точно отражающий отношение китайского руководства к принимаемым на себя обязательствам. Речь идет о противоречии между «правильными разговорами» и реальной способностью им следовать.

В середине 1990-х годов, одновременно с началом политики активного привлечения иностранных инвестиций и участием в гонке за право принять Олимпийские игры 2008 года, правительство Китая и руководители его крупнейших городов обнародовали новый экологически дружественный план, вызвавший белую зависть у борцов за чистоту окружающей среды во всем мире. В рамках выполнения очередной пятилетки, 7 марта Министерство строительства КНР обнародовало постановление, согласно которому к июню все строительные работы должны были вестись с пятидесятипроцентным повышением эффективности использования энергии.

Однако гладко все оказалось только на бумаге. «Зеленые» инициативы министерских чиновников натолкнулись на реалии практически круглосуточно ведущегося в крупных городах строительства, на аппетиты девелоперов, строительных компаний и инвесторов, а также на тот факт, что перед страной стоит задача обеспечения жильем более 400 млн человек в ближайшие два десятилетия.

Именно поэтому практически никто из опрошенных девелоперов и экспертов в области строительства не верит, что постановление удастся претворить в жизнь. «У нас нет рычагов его исполнения», — сказал нам один из высокопоставленных чиновников в правительстве страны.

Именно поэтому для наивных западных наблюдателей гораздо важнее оценивать ситуацию в Китае не по словам, а по делам. Но приведенная цитата намечает и глубинную проблему китайской политической системы.

Насколько центральное правительство действительно способно провести в жизнь объявленные реформы в стране, где:

·             местные и провинциальные чиновники имеют собственные источники пополнения бюджетов;

·             сравнительно небольшая часть населения и территорий страны производит половину национального ВВП;

·             коррупция стала неотъемлемым элементом национальной культуры;

·             растет размах выступлений рабочих и крестьян;

·             экологическая ситуация находится на грани полного коллапса и краха;

·             треть ВВП страны растет за счет выпуска и продажи контрафактной продукции;

·             торговля наркотиками все глубже укореняется в глубинке;

·             эпидемия СПИДа перешла черту, за которой ее можно было остановить;

·             иностранный капитал все жестче и масштабнее захватывает рычаги контроля над национальной экономической и политической системой.

Ситуация полна горькой иронии. В то время как китайские компании совершают империалистический рывок на рынки стран Африки и Латинской Америки, транснациональные гиганты осуществляют столь же масштабный прорыв на рынки Китая. При этом процесс зеркально повторяет друг друга как с точки зрения хищнического отношения к природе, так и с точки зрения беззастенчивой эксплуатации рабочих.

И наконец, заключительный комментарий к новой китайской социально-экономической стратегии. На самом деле ставка на массированную урбанизацию как способ вывода китайского крестьянства из ситуации застойной нищеты чрезвычайно рискованна. Этот урок развитые страны мира усвоили еще во времена Великой депрессии. Слишком быстрый перевод трудовых ресурсов из деревни в город может закончиться мгновенной вспышкой революционного протеста в ситуации замедления темпов роста экономики. Причина проста: в моменты кризиса крестьянин всегда может перейти от товарного сельского хозяйства к простому самообеспечению. Однако фабричные рабочие из числа бывших крестьян этой возможности лишены, и возмущение способно быстро вывести их на улицы и баррикады.

Питер Наварро

  Обсудить в форуме

ДРУГИЕ СТАТЬИ НОМЕРА

  Горячая пора
  Инерция успеха
  Россия-Китай: опыт сотрудничества, достижения и проблемы
  Чему Эйнштейн может научить Китай. И нас тоже.
  Американские ракеты бьют по больному месту России
  Русский с китайцем - братья навек?
  Ядерный слон в посудной лавке - особенности внешней политики Китая
  Какая Россия нужна Китаю?
  Как не надо бороться с Китаем