Что Россия получила от Китая?¹¹

В этой связи возникает вопрос: что означают для России эти соглашения, происходит ли дальнейшее развитие российско-китайских торгово-экономических отношений, можно ли оценивать эти соглашения как дальнейшее продвижение России на восток на главном для нее китайском направлении, могут ли российские регионы Дальнего Востока и Восточной Сибири воспользоваться своим естественным преимуществом – близостью с быстро растущим экономическим гигантом Китаем. Для ответа на эти конкретные вопросы представляется необходимым беспристрастно проанализировать несколько основных соглашений на крупные суммы. Соглашения на относительно мелкие суммы брать в расчет не имеет смысла, так как их доля в общем объеме подписанных на форуме соглашений не так уж и велика.

Безусловно, основным подписанном на Форуме документом, ставшим своего рода "жемчужиной в короне", стало соглашение между Сбербанком РФ и Экспортно-импортным банком Китая об открытии кредитной линии на сумму $2 млрд. Разумеется, это положительный факт, так как, наконец, самый крупный российский банк по объемам капитализации – Сбербанк РФ выходит на китайский рынок. К этому следует добавить, что в 2010 г в КНР на межбанковской валютной бирже состоялись торги российского рубля, а недавно в России – китайского юаня, и по итогам этих торгов курс составил 1 юань – 4,6 рубля. Однако следует отметить, что Россия с признанием китайского юаня и прямым обменом рубля на юань опоздала, как минимум, на пять лет, а то и больше.

До недавнего времени расчеты между РФ и КНР велись в основном в свободно конвертируемых валютах, то есть в валютах третьих стран – клиринговых долларах, британских фунтах, швейцарских франках из-за того, что как российский рубль, так и китайский юань были ограниченно конвертируемыми валютами – только по счетам текущих операций. В 2002 г. Центральный банк РФ и Народный банк Китая заключили соглашение о межбанковских расчетах по приграничной торговле на территории пограничных городов – Благовещенска в Амурской области РФ и Хэйхэ в провинции Хэйлунцзян КНР. Эксперимент был признан успешным и был распространен на все расчеты и платежи в рублях и юанях между российскими и китайскими банками в приграничных районах РФ и КНР. Однако доля расчетов в национальных валютах в объеме приграничной торговли оставалось незначительной. По-прежнему подавляющее большинство операций по корреспондентским счетам проводились в свободно конвертируемой валюте (СКВ), а операций по корреспондентским счетам в китайских банках практически не проводилось. Например, в Приморском крае рубль в качестве валюты платежа использовался только предприятиями, а расчеты в китайских юанях не проводились вообще. Востребованность китайского юаня на российских приграничных территориях оставалась незначительной.

В этой связи мне самому пришлось заняться данным вопросом и выяснять, почему китайский юань - валюта страны, занимающей второе место по объему валового внутреннего продукта и второе место по объему внешней торговли с Россией, так и не востребован на российской территории. Ведь не секрет, что проведение внешнеторговых сделок российского бизнеса с Китаем через валюту третьих стран приводило к серьезным потерям, как при расчетах сделки в валюте третьих стран, так и при проводке счетов через банки третьих стран. Беглый социологический опрос клерков в различных банках Москвы, когда задавались всего два вопроса – знаете ли вы такую валюту как юань и почему банк, где вы работаете, игнорирует эту валюту – дал поразительные результаты. Большинство клерков вообще не могли ответить на вопрос, что такое юань, таким образом, необходимость второго вопроса отпадала сама собой. Причем лишь в одном случае было заявлено, что надо срочно организовать прямой обмен рубля на юань.

Такая система создавала постоянные неудобства при командировках в Китай, так как перед поездкой приходилось постоянно менять рубли на доллары, чтобы их в свою очередь обменять на территории Китая на юани. Исключения составляли лишь приграничные города – Маньчжоули, Суйфэньхэ, Хэйхэ и другие, где обмен рублей на юани проходил напрямую, что давало значительную экономию. Следует отметить, что на сопредельной российской территории такие услуги начисто отсутствовали. Этот фактор в значительной мере нанес серьезный удар по российско-китайской торговле в 2009 г. во время и после финансового кризиса, в результате которого из-за резкого падения курса рубля по отношению к юаню стало невыгодно закупать товары в Китае для российских бизнесменов, как крупных, так и мелких. Таким образом, вход Сбербанка РФ, также как и других российских банков, на китайский финансовый рынок надо было осуществлять уже несколько лет назад, но, как говорится, лучше поздно, чем никогда.

Другие крупные российско-китайские соглашения, подписанные на 5-м российско-китайском экономическом форуме, в основном были связаны с кредитованием китайской стороной строительства крупных предприятий на территории России. В частности, ИФК "Метрополь" подписал контракт с китайской научно-промышленной компанией Overseas Ltd о предоставлении кредита на $1,3 млрд для строительства ГОК "Озерный" в Бурятии, Внешэкономбанк России – с Банком развития Китая на $361,5 млн для строительства деревообрабатывающего предприятия в Хабаровском крае, ЗАО "Металлоинвест" - с "Байн Стил" на $320 млн для организации поставок в КНР железорудного концентрата и окатыша, ЗАО "НПП Цифровые технологии" с ZTE Corp. на $300 млн о локализации производства. Таким образом, большая часть сделок на форуме была связана с получением кредитов от китайской стороны для реализации проектов на российской территории, в основном связанных с поставками сырья в Китай. Как мы видим, все перечисленные проекты не обеспечивают российскому бизнесу вхождение на китайский рынок в качестве равноправного партнера и, тем более, не способны обеспечить производство на российской территории продукции с высокой добавленной стоимостью, конкурентной на мировом рынке.

В этом плане можно выделить только подписанный контракт между российской компанией "Русал" и китайской компанией Norinko о приобретении "Русалом" 33% доли акций в уставном капитале трейдинговой компании Shenzhen North Investment, что означает вхождение одной из крупных российских компаний в качестве полноправного игрока на китайский рынок.

Но, на мой взгляд, еще более важным для продвижения российско-китайского сотрудничества является подписание соглашения о сотрудничестве между Харбинской зоной технико-экономического развития (ЗТЭР) и ОАО ОЭЗ "Алабуга" в Татарстане. Эта зона размещена на территории несостоявшегося совместного предприятия по строительству автомобильного завода в Елабуге на месте несостоявшегося завода по производству пропашных тракторов, о строительстве которого было заявлено еще во времена СССР при М.Горбачеве. Российско-китайский автомобильный завод в Елабуге должен был производить джипы и легковые автомобили на базе моделей джипов китайского автозавода Great Wall в Баодине (провинция Хэбэй). Однако тогда наверху сочли, что этот проект составит серьезную угрозу конкурентоспособности российского АвтоВаза и разрешения на создание российско-китайского СП так и не было дано. Однако, новый проект создания ОЭЗ "Алабуга" позволит более активно развивать связи с КНР. Режим свободной таможенной зоны на территории ОЭЗ позволит ввозить высокотехнологичное оборудование из КНР без уплаты таможенной пошлины и НДС, что поможет создать там с помощью Китая конкурентоспособные производства в сфере обрабатывающей промышленности с высокой долей добавленной стоимости.

Подводя итоги форума, следует отметить их некоторую противоречивость. Развитие торгово-экономических отношений между РФ и КНР, безусловно, происходит, однако медленными темпами. Во многом этому мешают такие объективные причины как слабая инфраструктура на российских приграничных территориях, неразвитость валютно-финансовых связей между РФ и КНР. Однако пока еще не видно заметных сдвигов российского бизнеса в восточном направлении. К сожалению, в нынешних условиях российский Дальний Восток пока еще не может воспользоваться своим сравнительным преимуществом – близостью к Китаю и развивать территории, опираясь на мощный импульс, заданный высокими темпами экономического развития на сопредельной территории.