Русский шлагбаум¹⁸

«Договариваться бесполезно»

Старый анекдот о том, что после общения с таможенниками люди начинают хорошо относиться к гаишникам, все чаще звучит, как можно с уверенностью предположить, на российско-китайской границе и на внутренних таможнях России во время оформления прибывших из Китая грузов. Объяснение этому простое: с начала нынешнего года ФТС ужесточила практику досмотра импортируемых из КНР товаров, а также усилила контроль над их таможенной стоимостью – базой, исходя из которой рассчитывается сумма причитающихся бюджету платежей.

Кратко ситуацию можно описать следующими словами представителя ООО «Российско-китайская торговая палата»: «Мы ежедневно сталкиваемся с ужесточением требований со стороны таможни. Каждый день они вставляют нам палки в колеса, и мы ничего не можем с этим поделать. Однажды мы растаможивали обычную партию автокомпонентов в течение месяца. И если раньше с подобной ситуацией хоть как-то можно было справляться, то сейчас – невозможно. Что-либо доказывать таможне бесполезно, она сама навязывает нам условия и цены. Инспектор может, например, не согласиться с тем, что автокомпоненты пришли по два доллара за килограмм: если он считает, что по пять, – будет по пять. И жаловаться абсолютно бессмысленно. Единственный выход – платить за все».

Обрисованная собеседником «Вестника» типичная для нынешних дней ситуация – товар, приобретенный за два доллара, «дорожает» на таможне до пяти – пример той самой корректировки таможенной стоимости, которая сегодня является самым главным и часто применяемым инструментом ФТС в борьбе за повышение объемов платежей, собираемых с участников ВЭД. Применяется такая корректировка, разумеется, не только в отношении товаров из Китая, но и вообще для любых перемещаемых через границу ценностей; и историй, похожих на приведенную выше, много. Однако именно «китайское направление» стало главным для российских таможенников в деле изыскания резервов для выполнения планового задания. Попробуем разобраться в том, почему выбор пал именно на КНР, чего ожидать участникам ВЭД и какова может быть стратегия поведения отдельных предпринимателей и общественных организаций для минимизации своих потерь?

Горячее лето

Следует обратить внимание на ряд интересных фактов. В августе Министерство финансов РФ понизило для таможенников план по перечислению средств в бюджет на 9% – с 3,472 трлн руб. до 3,17 трлн. Для тех, кто знаком с бюджетным процессом и позицией Минфина по увеличению расходов, по претворению в жизнь инициатив, которые приводят к снижению доходной части казны, по понижению планки для ФТС и Федеральной налоговой службы, ясно, что 9% – величина в масштабах страны поистине огромная. Согласиться с подобным сокращением Минфин мог либо при подавляющем превосходстве ФТС в административном ресурсе, а такого превосходства у таможенников нет, либо в том случае, если выполнить задание действительно невозможно.

Второй тезис кажется более правдоподобным, если учесть, что за первое полугодие нынешнего года ФТС собрала в виде пошлин и сборов всего 1311 млрд руб., что составляет только 60,7% от показателей за аналогичный период прошлого года. Падение импорта оказалось больше заложенного в правительственные макроэкономические прогнозы, а начавший оживать в середине года экспорт сырьевых ресурсов пока дыру от импорта компенсировать не в состоянии.

В этой связи становится понятным, почему лето 2009 года никак нельзя назвать для российской таможни мертвым сезоном. Инициативы ФТС по увеличению фискальной нагрузки следуют с такой скоростью, что общественность не успевает разобраться с одной, как уже поступает другая.

Например, ФТС предложила отменить ряд вычетов при определении таможенной стоимости экспортируемых из России товаров. В настоящее время экспортеры имеют право при определении базы для начисления пошлин вычитать из стоимости своей продукции расходы по перевозке, а также налоги и сборы, устанавливаемые как в России, так и в стране назначения товара – во избежание двойного налогообложения. Таможенники полагают необходимым включить в базу для расчета затраты на транспортировку и ряд налогов, что обойдется участникам ВЭД более чем в 2 млрд руб. в год.

Похожая инициатива касается и физических лиц, которые ввозят в Россию товары для личного пользования. На сегодняшний день, если суммарная стоимость импортируемых ценностей не превышает 65 тыс. руб., а вес – 35 кг, то они не подлежат официальному оформлению с последующим взысканием пошлин. Согласно задумке ФТС, при ввозе товаров на сумму больше 20 тыс. руб. физическим лицам придется раскошелиться на уплату пошлины в размере 30%.

Другая идея касается транспортных компаний. ФТС предложила обязать перевозчиков, будь то авиационные, железнодорожные, автомобильные или судоходные компании, заранее – минимум за час – уведомлять таможню об объемах и характере перемещаемого груза. Предложение продиктовано если не отчаянием, то, по крайней мере, сильной необходимостью, о чем говорит хотя бы следующий факт. ОАО «Российские железные дороги» заявило о технической невозможности выполнить данное требование в силу того, что железнодорожники не занимаются транспортировкой груза по всей цепочке – от отправителя в стране происхождения товара в до получателя в России, – а принимают его на границе от своих зарубежных коллег. И если коллеги РЖД из других стран не сочтут нужным предоставить детальную информацию об отправляемом грузе, а такой обязанности у них нет, то компания ничем помочь ФТС не сможет. Однако, несмотря на столь очевидную причину невыполнимости своей задумки, таможенники все же внесли на согласование в правительство страны поправки в законодательство, которые позволят претворить идею в жизнь. Видимо, таможенной службе просто деваться некуда.

Есть и ряд других инициатив, направленных так или иначе на ужесточение требований к участникам ВЭД, которые таможня активно лоббирует в правительстве и Государственной думе. Какие из них будут в итоге реализованы на практике, сказать сложно, но для понимания ситуации это и не столь важно, главное – видеть общую тенденцию: ФТС пытается всеми силами выжать из торговли хоть какие-то дополнительные деньги. Это вполне логично: было бы странно, если бы служба в условиях кризиса действовала иначе.
«Мы сейчас усиливаем таможенное администрирование, проводим большое число проверочных мероприятий, например, в подмосковных таможнях, в Балтийской, Санкт-Петербургской таможенных службах. Кроме того, активизируем инспекторскую деятельность. Проверочные мероприятия и усиление контроля будут продолжаться, чтобы улучшить ситуацию по сбору таможенных платежей в бюджет», – прямо заявил в интервью агентству «Прайм-ТАСС» начальник Управления федеральных таможенных доходов и таможенного регулирования ФТС Борис Шкуркин.

Нашли золотую жилу

Основной «удар» ФТС пришелся на товары, импортируемые из КНР, и для этого есть несколько важных причин самого разного характера.

Ведущими торговыми партнерами России являются государства Европейского Союза, в первую очередь Германия, а также страны СНГ и Китай. На ЕС в общем обороте внешней торговли России в первом полугодии 2009 года пришлось 50,2%, на СНГ – 14,6%, на Китай – 8,3%.

Казалось бы, таможенникам надо тщательнее работать с грузопотоками из стран ЕС и СНГ, поскольку на них в сумме приходится две трети всего оборота. Однако если мы посмотрим на структуру торговли с этими регионами, то станет понятно, что искать резервы в этих сегментах ВЭД – дело малоперспективное.

Торговля с ЕС примерно на две трети состоит из российского экспорта и на одну треть – из импорта. Экспорт по большей части носит сырьевой характер, его львиная доля приходится на нефть и газ, пошлины с которых собираются в полной мере и достаточно легко. То же самое можно сказать и о вывозе продукции металлургического комплекса, зерна и товаров прочих подобных номенклатур. В отлаженных схемах поставок и взаимодействия таможни и участников ВЭД, а это, как правило, крупный бизнес, лазеек для снижения размеров платежей, а значит и возможностей для увеличения их собираемости, здесь очень мало.

Импорт из ЕС более чем на половину состоит из продукции машиностроения и оборудования. Пошлины с товаров этой номенклатуры также, без сомнения, уплачиваются полностью, такова специфика груза: провести доменные печи для выплавки стали под видом зеленого горошка очень сложно. Не говоря уж о том, что сделки по поставке оборудования обрастают таким количеством документов, содержащих коммерческую информацию, что занизить таможенную стоимость товара не представляется возможным.

Структура торгового баланса с СНГ повторяет структуру отношений с ЕС: примерно две трети приходится на российский экспорт, остальное – на импорт. Что это за импорт, представить несложно: значительная его часть приходится на продукцию аграрного комплекса, с которой много, опять же, не соберешь. Экспорт более разнообразен, но, как и в случае с ЕС, по большей части состоит из сырья.

Остается Китай. И вот тут таможенникам действительно есть где разгуляться.

Свою первую в нынешнем году зарубежную поездку руководитель ФТС России Андрей Бельянинов совершил в январе именно в Главное таможенное управление КНР. Итоги трехдневных переговоров довольно нетривиальны. Стороны подписали Меморандум о методологическом и информационном сотрудничестве в области таможенной статистики внешней торговли между Россией и Китаем, в котором детализирована процедура обмена данными, а также их формат и перечень. Пресс-служба ФТС так прямо и заявила: «Данные будут предоставляться ежеквартально, как правило, с детализацией до шести знаков товарной номенклатуры ВЭД», что говорит о том, что ввозимые товары подвергнут крайне внимательному изучению.

Кроме того, была подчеркнута важность установления прямого диалога по вопросам таможенной статистики внешней торговли и анализа причин ее расхождения. «Регулярный обмен данными таможенной статистики окажет стимулирующее воздействие на развитие двусторонней торговли и будет способствовать выявлению правонарушений во внешнеторговой деятельности», – сообщается в заявлении ФТС.

Помимо прочего, представители таможенных служб договорились о дальнейшем укреплении сотрудничества по ост¬рым вопросам контрабанды и подписали План взаимодействия между ФТС России и ГТУ КНР в области борьбы с таможенными правонарушениями на 2009–2010 годы. Достигнута договоренность еще и об усилении взаимодействия в рамках выполнения Протокола о сотрудничестве в области контроля таможенной стоимости товаров, перемещаемых через российско-китайскую границу либо через территорию третьих стран. Этот протокол, кстати, был подписан еще в 2001 году, но что-то лежал без движения. Теперь же он оказался как нельзя кстати.

Следует отметить, что показатель в 8,3%, который КНР держит в общем торговом обороте России, несколько обманчив. В реальности он, конечно же, больше в первую очередь за счет челночного бизнеса, на который была направлена одна из приведенных выше инициатив. Более того, по мнению участников рынка, ФТС, предлагая снизить минимальный объем товаров, разрешенный для беспошлинного ввоза, нацелилась именно на китайскую продукцию. Дело в том, что шоп-туры в европейские страны носят гораздо менее массовый характер, нежели подобные поездки российских граждан в Китай, и, к тому же, с развитием кризиса спрос на дорогие товары из Европы упал. В то время как на дешевую, но добротную продукцию китайских фабрик, наоборот, повысился.

Надо сказать, что за последние годы российские потребители изменили свое отношение к товарам из Китая в лучшую сторону, что, в частности, привело к рекордным показателям только официального товарооборота между двумя странами, а уж неофициального – и подавно. При росте благосостояния населения такая ситуация мало кого волновала: российские производители чувствовали себя неплохо, а ФТС исправно перевыполняла план. С падением бюджетных доходов ситуация поменялась на прямо противоположную, следствием чего стало, например, закрытие Черкизовского рынка в Москве. История с «Черкизоном» – всего лишь эпизод, хоть и значительный, в общей стратегии государственных органов России, направленной на пополнение бюджета.

Есть и другой фактор, «играющий» против китайских производителей. Состав официально ввозимой из Поднебесной в Россию номенклатуры складывается во многом из товаров народного потребления и бытовой техники, то есть как раз той группы, в отношении которой таможенные инспекторы могут значительно варьировать свои требования и практику досмотра. Возможности, которые предоставляет в их распоряжение корректировка таможенной стоимости, лучше всего применимы именно здесь, при пестром товарном потоке, что обслуживается огромным количеством предпринимателей и таможенных брокеров. Ведь, в отличие от устойчивых регулярных поставок однородных товаров, скажем, нефти или стального проката, в рамках некоего многолетнего контракта, ТНП свойственна крайняя изменчивость: если вчера в моде были приборы с определенными функциями и возможностями, то сегодня – уже усовершенствованные, а это неизбежно дает таможенному инспектору повод поспекулировать на их стоимости. «Беда в том, что количество кодов товарной номенклатуры, которыми оперирует наша таможня, составляет несколько тысяч, и они часто пересекаются! Я везу по одному коду, а таможенник считает, что надо проводить по другому, более «дорогому». И сложно доказать, что он неправ, поскольку мы оба правы и неправы одновременно: система очень противоречива, и отнесение к коду зависит от воли проверяющего», – сетует российский предприниматель.

Известная неаккуратность в заполнении китайскими грузоотправителями документов на экспортные товары играет таможенникам на руку. Дело в том, что таможенная стоимость перемещаемых грузов, заявленная в декларации, подтверждается сопровождающими бумагами: паспортом сделки, контрактом и пр. Указанная в них цена, по которой товар был приобретен, и служит главным индикатором для расчета платежей. Разумеется, инспектор может не согласиться с приведенными цифрами, посчитав их не соответствующими действительности, однако в том случае, когда документы в порядке, у него меньше оснований для пересмотра таможенной стоимости. Отсутствие же документов или их неверное оформление позволяют таможеннику с легкостью перейти к приятной для государственного бюджета процедуре по корректировке в сторону увеличения размера собираемых пошлин.

Генеральный директор компании «Балтик Шарк» Ярославна Крамаренко говорит о том, что ужесточения санкций при вывозе нет никаких, они есть только при ввозе, когда требуется полный комплект документов, соответствующих ввозимому товару. «У китайской стороны часто бывает пересортица, несовпадение артикулов, о которых не всегда знает принимающая сторона. Это беда отправителя и ужесточение процедуры для получателя. В России все привыкли к тому, что китайский товар дешевый, поэтому поток грузов не ослабевает. Однако экономическая ситуация изменилась, раньше были послабления, теперь их нет», – сетует Крамаренко.

Основная проблема китайских грузов – отсутствие информации, подтверждающей их стоимость, считает председатель совета директоров ООО «Международный таможенный брокер» Александр Северилов. По его словам, сейчас в таможенное законодательство планируется ввести предварительное информирование о грузах, которое значительно упростит их прохождение, но лишь в том случае, если Китай подойдет к этому вопросу ответственно. «Вообще, речь в данном случае идет об обыкновенном требовании по выполнению своих обязательств, поэтому все действия таможни правильны. Необходимо менять подход к оформлению документов отправителем. Проблемы есть и с грузами из Европы, это правда, но они не вызывают такого эмоционального отношения, как грузы из Китая»,– отмечает Северилов.

Нужна политическая поддержка

Давайте на минуту представим: Черкизовский рынок был бы не «китайским», а, скажем, «немецким» или «французским». Могли бы тогда иметь место известные события, да еще в такой форме? Разумеется, нет. Сама структура торговых отношений России с Европейским Союзом – нефть и газ в Европу, оборудование в обратном направлении – требует солидного политического сопровождения, крепких двусторонних связей, интенсивного обмена во всех сферах, включая научную и культурную. Страны Европейского Союза обладают весьма развитой инфраструктурой защиты своих интересов в России, начиная от официальных органов в виде дипломатических миссий и некоммерческих организаций вроде влиятельной Ассоциации европейского бизнеса и заканчивая неформальными рабочими группами. У Китая такой инфраструктуры нет, да она и не была бы востребована. Одно дело обеспечивать политическое сопровождение крупных контрактов, и совсем другое – когда товарооборот «завязан» в первую очередь на мелкую торговлю. Очевидно, КНР необходимо усилить политическое влияние в России с целью защиты интересов своих товаропроизводителей, тем более что и структура оборота постепенно меняется в сторону увеличения товаров с высокой добавленной стоимостью. Тогда и у таможенных инспекторов вопросов станет меньше.

По материалам делового издания "Вестник Китая"